Строители тоннелей. Часть 2

Наша гусеница явно влаголюбива, хотя и живет в сухом и жарком климате пустыни. И неспроста у нее нежное зеленоватое тело, покрытое тонкой кожицей. Ее подземные камеры располагаются во влажном слое земли.

Если он залегает глубоко от поверхности, то и норка получается глубокая, и наоборот. Но особенно глубокие норки не в ее обычае. Земляные работы отнимают немало сил. Вот почему она селится там, где близки к поверхности грунтовые воды.

Гусеница очень осторожна. С раннего детства она обретает себя на полное заточение. Подземный ход и надземная трубочка - весь ее мир, за его пределы она никуда не отлучается. Путь к окошку на конце трубочки совершается только ночью. Ночью же и заносится на весь день в подземелье еда. В каждой норке я обязательно вижу порцию свежих листочков. К вечеру от порции ничего не остается. Расчет пищевых запасов точный.

Испражнения наружу гусеница не выбрасывает. Зачем себя подвергать лишней опасности. Она их оставляет в норке, но ради чистоты оплетает их паутиной и изолирует в сторонке подземелья.

Земляной тоннель узок. Его диаметр почти соответствует диаметру туловища гусеницы. Повернуть в нем в обратную сторону она не в силах. Да и к чему! Гусеница с необыкновенным совершенством ползает как вперед, так и назад, и, оказавшись на ладони, мчится в обе стороны. Первое время даже теряешься, не можешь узнать, где у нее голова, а где хвостовая часть. Правда, выдает крупная и блестящая коричневая головка.

Я вырыл гусеницу, дал ее своему помощнику, чтобы он принес ее на бивак и там поместил в банку. Но кулак его оказался пустым, гусеница исчезла из зажатой руки. То же случилось и со второй гусеницей. Третью гусеницу я понес сам, но вскоре почувствовал, как между пальцами что-то усиленно пробирается наружу. Моя пленница ловко просунула блестящую головку между пальцами, показав недюжинную силу, и, если бы я промедлил еще долю секунды, то оказался бы с пустым кулаком.

Видимо, неспроста у нее такие способности. Приходится ей пробираться и в тесной норке, и в земле, когда ее жилище оказывается случайно разрушенным каким-либо землекопом. В пустыне гусениц оказалось немало. Я наложил в банку влажной земли, слегка утрамбовал ее, продырявил вертикальными норками и поместил туда свой улов.

Гусеницам не нравится пленение. Они долго блуждали вдоль стенки банки. Но что поделаешь, куда денешься! Постепенно они смиряются и одна за другой занимают искусственные убежища. А утром над каждой норкой я вижу паутинные трубочки, из которых торчат наружу кусочки зеленых листиков, которые я предусмотрительно положил в стеклянный садок.

Вскоре паутинные ходы наглухо закрылись, гусеницы замуровались, наверное, окуклились Теперь они будут ждать, как и все пустынники, весны и пробуждения жизни.

Трудно в искусственной обстановке создать условия жизни для моих пленниц, выйдут ли из них бабочки и какими они будут? Не удалось мне вывести бабочек, и остались неизвестными строители паутинных галерей.