Посмотрите видео как питбуль допрыгнул до предмета на высоте 14 футов (4, 27 метра)!
Если бы проводилась собачья Олимпиада, то этот питбуль...
С днем Святого Патрика ВСЕХ! И ирландцев и не только ирландцев!
Родиной уникальной пресноводной рыбы-иглы является Индия, Цейлон, Бирма, Тайланд, Малайский полуостров. Достигают 38 см в длину. Принадлежит к...
Считается, что рыбка боция-клоун (Botia macracantha) появилась в середине XIX века. О данном виде впервые упомянул Питер Бликер (голландский...
Гюрза (Vipera lebetina) – крупная змея, которая имеет притупленную морду и резко выступающие височные углы головы. Сверху голова змеи...Замечательный такыр. Часть 1
- 15.12.2012
Знаменитый французский энтомолог-натуралист Ж. А.. Фабр, чьи книги ранее переводились много раз на русский язык, доказал, что насекомые ведут себя в соответствии со строгим трафаретом инстинктов, а сложные формы их поведения объясняются следующими друг за другом инстинктивными актами.
Талантливый наблюдатель и даровитый писатель надолго покорил энтомологов. Но Фабр увлекался и в определенной мере преувеличил значение своих выводов, что было простительно, так как его учение противопоставлялось господствующему в то время антропоморфизму в объяснении поведения животных вообще и насекомых в частности. После Фабра все казалось просто, а сложные факты поведения насекомых объяснялись просто наследственной памятью-инстинктами и более ничем.
Изучая насекомых, я вскоре убедился, что поведение их очень сильно варьирует и далеко не столь трафаретно, как это кажется. И, наконец, в ряде случаев оно настолько сложно, что позволяет думать о существовании особой формы инстинктивной деятельности, названной мною высшей. Но рассказать об этом было нелегко. Все попытки усомниться в универсальности инстинктов карались и обрекались ставшим едва ли не бранным словом антропоморфизм. В поведении насекомых я обратил внимание на ос-аммофил. Они удивительно разнообразны по своим индивидуальным наклонностям, их действия далеко не так стандартны, как полагалось считать до сего времени, и в ряде случаев поражали своей изобретательностью, если только можно употребить это слово, чтобы не попасть в разряд столь порицаемых антропоморфистов.
Недавно мне повстречалась такая оса-аммофила на такыре между грядой песчаных барханов. Она быстро-быстро проскочила мимо меня с небольшой кобылкой в челюстях. Норка сверчка, возле которой я караулил ее хозяина, была брошена. Оса ярко-оранжевая, с небольшим темным пятном на брюшке сверху, тонкая, стройная и не в меру энергичная отвлекла мое внимание. Ее путь был недолог: она остановилась возле небольшой свежевырытой норки, положила на землю добычу, скользнула в свое подземное строение, приготовленное для детки, выскочила обратно, скрылась снова туда же, но уже с кобылкой, и вскоре занялась закупоркой помещения.