Зональный ряд растительности Западно-Сибирской равнины

Климатические связи растительности во многом преломляются через посредство рельефа, который и сам является мощным климатообразующим фактором. «Гипсометрическая карта СССР» (1949) при сравнении с «Картой растительности СССР» (Сочава и др., 1955) позволяет установить многие зависимости растительного покрова от орографии и гипсометрии.

В несколько иной, более обобщенной, форме влияние твердой поверхности на растительный покров выявляется при сравнении карт растительности и тектонической (Тектоническая карта СССР, 1953; Косыгин, 1955), когда наблюдаются общие соответствия между некоторыми геологическими структурами и крупными региональными геоботаническими подразделениями. Они дополняют генетическими данными наши представления о связи растительности с гипсометрией и климатом, что важно для уяснения исторического пути дифференциации растительности на Земле.

Главнейшие закономерности этого порядка выступят еще нагляднее, когда на тектонической карте будут особо оттенены новейшие тектонические движения (начиная с неогена), на фоне которых развивался современный растительный покров и которые, в свою очередь, тесно связаны со структурными элементами земной коры. Связи растительности с тектоникой более полно выявляются внутри широтных физико-географических поясов. По отношению к климатическим связям растительности они представляют собой связи второго порядка, но вместе с тем крайне существенны для понимания общих ботанико-географических закономерностей.

Зональный ряд растительности Западно-Сибирской равнины с типичными для нее водораздельными болотами, заболоченными лесами, займищами, солонцеватыми степями сформировался в условиях компенсированных поднятий и опусканий, которые происходили здесь на протяжении антропогена. На Русской равнине, где в тот же период преобладали положительные движения земной коры, на дренированных водоразделах типичны зеленомошные и мелкотравные темнохвойные леса, дубравы, луговые и разнотравно-дерновиннозлаковые степи и другие неморальные формации. Совершенно очевидно, что указанные и другие аналогичные соотношения нельзя рассматривать как результат прямой связи растительности с тектоникой, но экологическая среда растительного покрова, а тем самым и его структурные особенности, формировались на фоне типичных для местности тектонических процессов.

Это касается и растительности Прикаспийской низменности, где граница области интенсивных прогибаний в антропогене соответствует северному пределу распространения формаций пустынного типа (остепненных пустынь). Экологические связи в данном случае ясны, так как отрицательные движения земной коры в этих условиях благоприятствуют соленакоплению в грунтах. Можно также отметить, что прогибы в области Нижнего и Среднего Заволжья, разумеется, наряду с особенностями климата этих мест, способствовали продвижению на север степной растительности. На Арало-Каспийской низменности для районов интенсивных прогибов в антропогене типичны такыры с характерными для них лишайниково-водорослевыми сообществами.