Картографирование растительности в крупном масштабе

В Западной части Русской равнины зональность растительности иная: нет полос арктической и мохово-лишайниковой тундр, но значительно более широкие полосы хвойно-широколиственных и широколиственных лесов. Отсутствуют также зональные типы пустынной и полупустынной растительности, что обусловлено большей мягкостью климата, на который влияет воздушный перенос из Атлантики.

В Западной Сибири подзоны арктических тундр шире, чем на востоке Русской равнины, хвойно-широколиственные леса заменяются березовыми и березово-осиновыми, а широколиственные леса отсутствуют. По своему составу степная растительность здесь тоже отличается от восточноевропейской, так как холодные заболоченные на севере и засоленные на юге почвы (юг Западно-Сибирской равнины) и более низкие температуры воздуха зимой обусловливают большую суровость природы: северная тайга в Западной Сибири имеет некоторые черты лесотундры, а в лесостепи и даже в степи довольно сильно распространены болота. На Средне-Сибирском плоскогорье выявляются свои закономерности широтной зональности растительности, осложненные вертикальной поясностью. Еще более своеобразен в этом отношении Дальний Восток.

«Геоботаническая карта СССР» весьма информативна. Сопровождающий ее пояснительный текст (общий объем свыше 85 печ. л.) дополняет и разъясняет, но не исчерпывает всей содержащейся, в карте информации. Основпыми картосоставителями были такие знатоки растительности разных районов СССР, как Б. И. Городков, Т. И. Исаченко, Е. М. Лавреико, А. Н. Лукичева, Л. Е. Родин, Н. И. Рубцов, А. М. Семенова-Тян-Шанская и В. Б. Сочава. За рубежом эту работу восприняли как крупный успех мелкомасштабной геоботанической картографии в СССР.

Одновременно в стране велись широкие работы по картографированию растительности в крупном масштабе, необходимость которых признавалась даже при экспедиционных исследованиях, особенно если экспедиции действовали несколько лет подряд. Остановимся на крупномасштабных картах растительности, созданных В. В. Липатовой в Амурской экспедиции Академии наук в середине 50-х годов и опубликованных позднее в книге «Амурская тайга» (Липатова, 1969).

Съемка растительности производилась в подзоне широколиственных-хвойнотаежных лесов в Верхнем Приамурье. Два выбранных для съемки участка характеризовали эти леса в одном случае на суглинистых, в другом — на песчаных грунтах. В целом крупномасштабное картографирование позволило охватить детальным анализом репрезентативный участок растительного покрова подзоны. На карте отражены все растительные группировки, встречающиеся в натуре, которые трактуются как растительные ассоциации и их переменные состояния. Последние в легенде подчинены коренным ассоциациям. В тех случаях, когда таковых в натуре не удавалось обнаружить, они все же назывались в легенде и обозначались на карте особым знаком. Основное достоинство карты в том, что она упорядоченно воспроизводит всю мозаику растительного покрова, несмотря на известную дезорганизацию природы, внесенную деятельностью человека.