Связей Хибин с бриофлорой Гренландии

Во-первых, следует отметить наличие довольно многочисленных связей с бриофлорой Гренландии, соединение с которой существовало, как считается, только до середины четвертичного периода.

При этом, конечно, заслуживают внимания такие связи за счет более или менее редких видов, проникновение которых в Хибины в послеледниковое время мало вероятно.

Отметим, что, по последним данным геологии, большая восточная часть Кольского п-ова вообще не имела сплошного оледенения.

Прежде всего необходимо упомянуть такие редкие виды, как Pohlia Schimperi и P. crudoides с сильно разорванными, но почти циркумполярными ареалами, которые можно охарактеризовать только как остаточные. Первый вид известен, кроме Хибин, из Гренландии, из немногочисленных местонахождений в Северной Америке (в арктической части и на о-ве Ванкувере), на Шпицбергене и Медвежьем о-ве, в горах средней и северной Норвегии и шведской Лапландии, а также на Чукотском п-ове (мыс Шмидта). Второй указывается для Гренландии, Шпицбергена, нескольких местонахождений в горах западной и северной Скандинавии, затем для Ловозер-ских гор Кольского п-ова, Полярного Урала, Чукотского п-ова и арктической Северной Америки. Как видим, оба вида имеют типичные разорванные ареалы, какие имеют древние виды с некогда циркумполярным распространением. Трудно предположить, что они могли попасть в Хибины в послеледниковое время, когда миграционная способность их почти несомненно была уже снижена.

Вряд ли есть надобность доказывать не меньшую применимость данных распространения мхов для ботанико-географических выводов, поскольку этот вопрос освещается в ряде работ, из которых можно отметить работы Т. Герцога (Herzog, 1926), М. Котилайнена (Kotilainen, 1929) и Г. Персона (Persson, 1944). Тем более, что признание этого мы находим и у такого крупного советского ботанико-географа, как Е. В. Вульф (1932). Данные Б. Ё. Балковского (1956) о заносе спор могут касаться лишь видов распространенных или единичных местонахождений видоз редких.