Большие сложности возникают при определении уровня видового богатства многих паразитических групп.
В качестве основной таксономической категории принят класс, так же, как в базе данных Зоологического института РАН (Скарлато и др., 1994). При всей неоднозначности таксономических категорий именно ранг класса позволяет проводить наиболее корректные сравнительные анализы структуры биологического разнообразия в разных филогенетических ветвях органического мира.
Наибольшее внимание уделено двум показателям - суммарному видовому богатству группы в границах Арктики и его доле (проценту) от общего числа видов таксона в объеме мировой флоры или фауны. Последняя величина, называемая нами представленностью таксона, или его относительным видовым богатством, весьма чутко отражает нюансы широтно-зональных трендов биологического разнообразия (Чернов, 1984а, 1995, 1999; Chernov, 1995).
При расчете представленности автор ориентировался в основном на умеренные оценки числа видов таксонов в мировой биоте, исходящие из количества уже описанных видов (например, Скарлато и др., 1994; Алимов и др., 1996), и не принимал во внимание многочисленные прогнозы, многократно завышающие эти цифры, что в особенности относится к таким группам, как насекомые, грибы, водоросли и др. Следует заметить, что нет недостатка и в критических суждениях в отношении таких прогнозов (см., например, Hodkinson, 1992).
По нашему мнению, многие из этих прогнозов, не только максимальные, завышающие современные числа описанных видов в десятки и сотни раз, но и более скромные, например число видов насекомых в 8 млн., грибов в 1 млн., круглых червей в 400 тыс. и др. (см. Groombridge, 1992; Groombridge, Jenkins, 2000), едва ли могут оправдаться. Недоверие к ним вызывает, в частности, тот факт, что в таксономических публикациях наряду с новоописаниями постоянно идут процессы выявления синонимов, видов сомнительных, описанных по единственному экземпляру без учета изменчивости, с нарушениями требований номенклатурных кодексов, понижения ранга до подвида и т.д.