«Жизненные формы», по А.К. Рустамову, и «группировки жизненных форм», по С.М. Успенскому («арктическое», «степное», «лесное», «пустынное» и даже «высокогорное» животное), - крайне неравнозначные понятия.
«Арктический» указывает на связь вида с определенным типом климата, «лесной» - на приспособление к обитанию в очень разнообразных растительных формациях, «пустынный» и «степной» (равнозначные, впрочем, термину «тундровый») - на приуроченность к зональным плакорным формациям соответствующих зон.
В приведенных выше работах много говорится об общих чертах, которые возникают у животных, обитающих в тех или иных зонально-климатических условиях, однако с этих позиций нужно было бы объяснить факты широкого распространения многих видов и даже подвидов в нескольких ландшафтных зонах.
Общее влияние климата действительно приводит к появлению сходных экологофизиологических и морфологических, особенностей, однако они, как правило, более низшего ранга, чем те, которые вырабатываются в результате приспособления к конкретным, специфическим для данных форм средам жизни (водная, воздушная среда, почва, лесные и открытые местообитания и т.д.), даже в разных зональных условиях. Обычно такие формы, как лесной вид (с более мелкими подразделениями - древесный, лесной наземный и др.), считают частным случаем приспособления к конкретным условиям жизни, но отнюдь не к климату лесных зон вообще. С точки зрения фауногенеза типичный лесной вид мог бы сформироваться и вне системы лесных зон.
Благодаря мозаичности условий, разнообразию среды жизни и избирательности к ней животных в любой ландшафтно-географической зоне могут находить подходящие местообитания крайне различные по экологическим требованиям формы. В аридных областях живут и водные, и прибрежные виды, которые нельзя отнести к типичным пустынным животным. Зимующие в тайге типичные лесные птицы явно более холодостойки, чем улетающие из тундр арктические виды. Крайне характерный для пустынных животных ночной образ жизни не редкое явление в лесной полосе.
Среди обитателей пустынь, активных ночью, а днем скрывающихся в норах или закапывающихся в песок, часть видов в морфофизиологическом отношении явно не более ксерофильна, чем многие степные и лугостепные и даже лесные формы. Очень показателен пример многих насекомых-фитофагов, важнейшее приспособление которых к обитанию в аридном климате сводится к повышению трофической активности, направленной на поглощение вместе с растительной массой большего количества влаги (Гиляров, 1964). Безусловно, нельзя говорить о большей ксерофильности этих форм по сравнению с северными представителями той же трофической группы.