Основные противоречия ледниковой гипотезы

1. Гипотеза гигантских покровных оледенений опирается на представления о катастрофических изменениях климата на земном шаре в ледниковые эпохи.

Представление о возможности катастрофических колебаний климата зиждется на допущении, что в плейстоцене глобальный климат достигал некоего «ледникового порога» и находился в крайне неустойчивом состоянии; достаточно было малейших флуктуаций (например, в рамках астрономических ритмов Миланковича, суммарный эффект которых меньше обычных межсезонных колебаний; Джон, 1982 и др.) для его поворота на очередное то «ледниковье», то «межледниковье» (Зимы..., 1982; Зубаков, 1990 и др.). Не говоря об необоснованно виртуальном характере подобных моделей, необходимо рассмотреть те реальные механизмы, которые объективно противостоят такого рода сценарию.

Для образования любого ледника необходим определенный баланс между температурой и влагой, от конкретного соотношения которых зависят приход и расход (таяние) твердых осадков. Водяной пар, содержащийся в земной атмосфере, имеет различную концентрацию при разных условиях. Содержание его у земной поверхности может колебаться от 3% в тропиках до 2 х 10-5% в Антарктиде, причем с высотой оно быстро убывает. К тому же формирующийся ледник становится мощным фактором иссушения проходящих над ним воздушных масс, поскольку он становится ядром кристаллизации влаги. Уже по этой причине формирование даже весьма ограниченных по площади горных ледников на островах евразийской Арктики носило асинхронный характер (Говоруха, 1981), так как для их питания всех разом просто не хватало атмосферной влаги. Именно поэтому в Гренландии (а также в Антарктиде и на Гималаях) среди окружающих льдов сохраняются нунатаки - свободные ото льда и снега вершины. Снеговая граница - это та изогипса в конкретном пункте, выше которой приход твердых осадков превышает их расход за счет их таяния, испарения и сдувания. Высота снеговой границы колеблется в условиях Земли от уровня моря (некоторые прибрежные районы Антарктиды) до 7 тыс. м над уровнем моря на Тибете. Даже в Арктике высота снеговой линии заметно варьирует. В высокоширотной Арктике она составляет 280-350 м на Земле Франца-Иосифа, 350 м на о-ве Виктория, 300-450 м на Северо-Восточной Земле, от 300 до 600 м на Северной Земле (Короткевич, 1972), тогда как в низкоширотной Арктике (на юге Гренландии) уже более 1000 м над уровнем моря (Атлас Арктики, 1985). На 48° с.ш. (широта Киева, лежащего почти на уровне моря) снеговая линия по законам радиационной зональности должна располагаться между 1-м и 7-м км над уровнем моря, поэтому для того чтобы здесь существовал ледник, необходим был ультраантарктический климат, которого на месте в Киеве никогда не было даже по представлениям гляциалистов.

Сколь мощным фактором резкой континентализации климата выступают даже ограниченные по площади ледники, показывают следующие примеры. Узкой полосы Гималайских ледников (средняя ширина лишь 16 км) достаточно для того, чтобы проходящие над ними воздушные массы тропического муссона с акватории Индийского океана теряли практически всю содержащуюся в них влагу. Если в ряде районов западного макросклона Гималаев годовая сумма осадков превышает 20 000 мм (максимальная на Земле), то на Тибете она не выше 60 мм.

Даже крайне малые по площади горные леднички в Норвегии являются причиной резких перепадов суммы осадков (Хольтедаль, 1958) на небольшой территории.

Так почему же при катастрофическом похолодании климата в любое ледниковье и при естественном снижении испарения воды в северной Атлантике возникавшие ледники утрачивали функцию континентализации и могли разрастаться благодаря этому до невообразимых размеров? Подобное явление представляется совершенно противоестественным.

2. По расчетам А.И. Воейкова (1884) для того, чтобы край Скандинавского ледника мог достигать юга Русской равнины, ему был необходим купол высотой в 18 км (только при этом условии достигалось бы необходимое давление, при котором ледник способен был бы «дотекать» до Русской равнины). Образование подобного ледникового купола, невозможно по той причине, что на значительно меньшей высоте (даже на Гималаях) в атмосфере уже нет влаги.

3.    Не известно ни одного исследования, в котором бы объяснялось, каким образом покровный ледник может транспортировать эрратический материал по пересеченной местности на многие сотни километров, ведь и фронтальная часть ледника и его подошва представляют собой зоны абляции, т.е. разрушения ледника. Реальный пример - «донской ледниковый язык». Его границы проводятся по наличию в суглинках донской морены мелкой эрратической гальки новоземельского, тиманского или уральского происхождения, хотя ее объемное содержание в «морене» в среднем не более 0,01%. Породы такого типа, по замечанию Ю.Н. Грибченко (1980), не могут быть руководящими, но несмотря на это, и он сам, и А.А. Величко (1980), интерпретируют их как морену новоземельского (?!) ледника. С гля-циалистических позиций наличие эрратической гальки в суглинках «донской морены» остается необъяснимым.

4.    С позиций ледниковой гипотезы считается, что именно экзарация (т.е. разрушительно-механическое воздействие ледника на его ложе) - причина активизации седиментационных процессов (осадконакопления) на дне морей и океанов. Так, усиление седиментогенеза в позднем вюрме, фиксируемое при изучении колонок донного грунта из северо-западной Атлантики, трактуется как свидетельство деятельности Лаврентийского ледникового щита (Бараш и др., 1987). Но такого же порядка усиление седиментогенеза для этого же периода отмечено и на подводных конусах выноса Амазонки, Конго и Нигера, что не может быть связано с работой ледников.