Сложнейшее переплетение всяческих проводов, множество транзисторов, резисторов, сопротивлений представляли для меня загадку. Все же я осмелился освободить приемник от корпуса и тогда заметил, что в одном из его углов красуется попавший каким-то образом изрядный комок глины.
При внимательном осмотре комок оказался скоплением изящных домиков осы-трипоксилон, слепленных из крошечных комочков глины. В каждом домике находились парализованные паучки и белая личинка-детка заботливой матери-парализатора, пожирающая приготовленные впрок живые консервы. Пришлось осторожно освобождать приемник от глиняных домиков нашего квартиранта. Я думал о том, что вдруг я зря разрушаю плоды кропотливого труда осы, да и заговорит ли после этого наш транзистор?
Из пяти домиков два раскололись, глиняная оболочка их оказалась непрочной. Три других остались целыми и были уложены в щелку под камень. Наш радиоприемник после этой несложной операции заговорил.
Забавная оса-трипоксилон, будто умышленно, устраивает свои гнезда в самых неожиданных местах. Как-то из села Тула, расположенного недалеко от города Новосибирска, мне прислали целую пригоршню гнезд осы-трипоксилон, которая ухитрилась их пристроить в улье. Как трудолюбивые сборщицы нектара терпели свою квартирантку, непонятно! Вреда она им никакого не приносила. Может быть, поэтому пчелы были к ней благосклонны?
Рано утром над озером Балхаш алеет восток, сон проходит, и рука по привычке тянется к радиоприемнику. Он в этом глухом районе Казахстана - наша единственная связь с миром, с ним веселее, он скрашивает одиночество, мы постоянно в курсе всех событий страны, чувствуем пульс ее жизни. Но сегодня наш друг молчит, что-то случилось в его сложном и хрупком чреве, не слышно привычного гула динамика. Надо смотреть, искать причину неисправности, хотя радиотехника является для меня неведомой областью.
Вот снята задняя крышка, и тогда я вижу, как из сложнейшего переплетения проводов выползает толстая уховертка и. размахивая клешнями, мчится искать убежище. Она очень недовольна, всю ночь бодрствовала, нашла на день пристанище, сладко заснула, а теперь ей нужно убираться. Она не одна. За ней выскакивает вторая, третья, здесь целое скопище уховерток. Я вытряхиваю их из приемника, продуваю его со всех сторон, подбрасываю в воздух и даже кричу в него страшным голосом. Кажется, всех выгнал, одну, раздавленную, вытащил. А что теперь будет?