Один из распадков на южном склоне небольшого хребта перекрывается поперек длинной и ровной, как натянутая веревочка, грядой причудливых красных скал. Под ними крутой склон засыпан крупными обвалившимися камнями.
Ветер дует с юга, врывается в распадок, налетает на красную гряду, мчится дальше через горы и скалистые вершины. Стоит на редкость теплая осенняя пора, солнце греет как летом, хотя ветерок свеж и слегка прохладен.
Над красной грядой собрались вороны, парят в восходящих токах воздуха, зычно перекликаются, затевают веселые игры. Появилась пара планирующих коршунов. Вороны попытались с ними затеять игру. Но хищники, ловко увертываясь, широко распластав крылья, важно поплыли к югу. Им некогда, скоро нагрянет непогода, надо спешить в заморские страны.
Взлетела пустельга. Ловкая, быстрая, лавируя в воздухе, покрутилась с одним вороном и исчезла. Торопливо промчалась стайка сизых голубей. Из скопления камней, упавших на землю, с шумом вспорхнула стайка кекликов. Птицы расселись на красной гряде и стали перекликаться. А вокруг просторы, безлюдье, тишина, извечный покой. Подъехал к машине чабан. Заметил, что мы рассматриваем птиц, и, указывая кнутом на белое пятно на красных скалах, сказал:
- Вот там каждое лето беркут живет!
Я иду вдоль гряды, приглядываюсь к скалам. Кое-где они необычные, в глубоких ячейках, выточенных ветрами в течение тысячелетий. Гнезд хищников немало, и они издалека видны по белым пятнам гуанина. Но гнездо беркута, на которое показал чабан, самое большое, по всему видно, что оно не пустует летом. Место для него выбрано хорошее. К гнезду не подобраться.