Зеленый оазис с насекомыми. Часть 2

Кое-где на высоких травинках сидели, раскачиваясь на легком ветерке, сине-желтые самки листогрыза Gastrophisa polygonica. Они так сильно растолстели, что их крылья едва прикрывали основание спинки и казались нарядным жилетиком на толстом тельце.

Ленивые, малоподвижные и совершенно равнодушные ко всему окружающему, они рассчитывали на свою неотразимость подчеркнуто яркой одеждой, предупреждающей о несъедобности.

Над зеленой полянкой порхали бабочки-белянки и бабочки-желтушки. Перелетали с места на место ночные бабочки-совки, пестрые, в коричневых пятнышках и точках. Они собрались большой компанией на одиноких куртинках шандры обыкновенной и жадно лакомились нектаром. Странно, почему бы им не заниматься этим с наступлением темноты, как и положено бабочкам-ночницам! Возможно, потому, что здесь не было растений, цветущих ночью, а шандра выделяла нектар только днем. Ничего не поделаешь, пришлось менять свои привычки. Среди совок не было ни одного самца. Мужская половина этого вида ожидала темного покрова ночи.

Тут же на цветах этого скромного растения шумело разноликое общество разнообразных одиночных пчел, почитателей нектара: грузные антофоры, пестрые халикодомы, маленькие скромные галикты. Красовалась смелая и независимая крупная оранжево-красная оса-калигурт, истребительница кобылок. Шмыгали всегда торопливые осы-помпилы. Не спеша и степенно вкушали нектар осы-эвмены. Сверкали яркой синевой бабочки-голубянки. Нежные светлые пяденицы тоже примкнули к обществу дневных насекомых. Тут же, возле маленьких лабораторий нектара, зачем-то устроились клопы-солдатики и клопы-пентатомиды. Что им тут надо было - непонятно. Может быть, на высоком кустике не так жарко?

К обществу насекомых незаметно пристроились пауки-обжоры. На веточке застыли пауки-крабы: кто в ожидании добычи, а кто занятый пожиранием своих охотничьих трофеев. Молодые паучки Argyopa lobata смастерили свои аккуратные круговые тенета, и в каждом из них висело по трупику очередного неудачника, плотно запеленатому в белый саван, сотканный из нежнейшей паутины.

На каждом шагу встречались разные насекомые. Вот громадный ктырь уселся на веточке, пожирая кобылку. Вот его родственники, крошечные ктыри, сидят на земле, сверкая большими выпуклыми глазами. Как ягодки красовались красные в черных пятнах божьи коровки, уплетая толстых и ленивых тлей. Слышалось тонкое жужжание крыльев осы-аммофилы. Парализовав гусеницу, она принялась готовить норку для своей очередной детки, используя своеобразный вибратор. В бешеном темпе носилась над землей пестрая оса-сколия, исполняя сложный ритуал брачного танца. По травинкам, не спеша и покачиваясь из стороны в сторону, как пьяный, пробирался молодой богомол, высматривая большими стеклянными глазами на кургузой голове, зазевавшегося насекомого.

Всюду копошились насекомые. Они собрались сюда, будто на Ноев ковчег, спасаясь от катастрофической засухи в умирающей пустыне.