Хромосомный набор лося

Ядрышкообразующие районы хромосом (ЯОР) у якутских лосей выявлены нами в теломерных участках четырех наиболее крупных хромосом первой, а также второй или третьей пар аутосом [Боескоров, 1997; Боескоров и др., 1993].

По количеству и, по-видимому, по локализации ЯОР колымские и центральноякутские лоси не отличаются от финских [Gripenberg et al., 1986] и алтайских [Графодатский, Раджабли, 1985] A. alces. Аналогичное количество и расположение ЯОР отмечено у большинства изученных видов оленей родов Rangifer, Cervus и Dama [Графодатский и др., 1990]. Стабильность данной характеристики кариотипа у различных родов оленей, по-видимому, имеет древнюю природу и отражает особенности предкового кариотипа семейства Cervidae.

Кариологические данные, полученные предыдущими исследователями и нами, свидетельствуют о высоком уровне дифференциации среди лосей: они разделяются на две хромосомные формы: европейскую (2n = 68; Европа, Западная Сибирь) и американскую (2n = 70; Северная Америка, Дальний Восток и Восточная Сибирь). Полиморфизм по числу хромосом внутри этих групп не обнаружен (в Финляндии, например, кариотипировано более 200 животных, и у всех 2n = 68) [Gripenberg et al., 1986].
 

Хромосомный набор самца лося с крайнего Северо-Востока Азии (бассейн р. Колыма, окр. пос. Зырянка). а — обычная окраска; б — С-окраска; в — AgNOR-окраска.
 

Кариотип самца лося из Центральной Якутии, Горный улус (AgNOR-окраска).

Различия в числах хромосом европейских и американских лосей объясняют слиянием двух пар акроцентрических аутосом, образовавших пару крупных метацентриков [Графодатский и др., 1990; Gripenberg et al., 1986; Groves, Grubb, 1987]. Исходя из этого, можно предположить, что европейско-западносибирские лоси с диплоидным числом 68 образовались от 70-хромосомных восточносибирско-американских. При этом последняя группа лосей должна была быть более древней, так как кариотип с 2n = 70 считается предковым для семейства Cervidae [Графодатский, 1991; Groves, Grubb, 1987].

Различия в числе хромосом между близкими формами являются факторами генетической изоляции [Воронцов, 1958; Тимофеев-Ресовский и др., 1977; Орлов, Булатова, 1983; Ayala, 1975] и свидетельствуют о видовом уровне различий между этими формами.