Авифауна культурного ландшафта Арктики и Субарктики

Авифауна культурного ландшафта Арктики и Субарктики, имея в своей архитектонике много общих черт с авифаунами культурных ландшафтов других географических зон, отличается и рядом особенностей.

Прежде всего бросается в глаза ее бедность. Оставляя в стороне птиц-«посетителей», связи которых с человеком слабы и непостоянны, группы «вобранных» и «приведённых» включают всего лишь около 10 видов (7—8% общего числа), причем многие из них могут существовать и вне культурного ландшафта.

В то же время даже в слабо населенных районах Северного Казахстана в человеческих сооружениях гнездится 21 вид птиц (из них вне культурного ландшафта могут гнездиться только 4), что составляет 13,1 % общего числа видов и 30% собственно степных форм (Сергеев, 1936). В Германии только с полями тесно связаны 15 видов. Кроме того, в садах и парках встречаются 75 видов и значительное число видов птиц приурочено к постройкам человека (Schnurre, 1921).

Небольшой удельный вес в авифауне Арктики и Субарктики видов птиц, связанных с человеком, по-видимому, в первую очередь объясняется молодостью здешнего культурного ландшафта. В Германии культурный ландшафт имеет давнюю историю; зерновые культуры там были введены приблизительно в 700 гг. до н.э., а сады и парки существуют несколько столетий. На территории Советского Союза фауна культурного ландшафта отличается особенным богатством видов в Средней Азии, что также может быть объяснено давностью земледельческой культуры в этих районах.

Наконец, не менее существенной особенностью авифауны культурного ландшафта Крайнего Севера можно считать и незначительное участие в ней «приведённых» видов. Условия среды и в первую очередь суровый климат препятствуют вселению их в Субарктику и Арктику. В дальнейшем здесь можно ожидать расширения видового состава авифауны культурного ландшафта, однако, более вероятно, что этот процесс пойдет преимущественно по пути вовлечения в нее «вобранных», т. е. местных форм.