Вместе с тем в работах одного из самых ярких представителей неодарвинизма был ряд ошибочных положений, в частности полное отрицание роли ненаследственной изменчивости в эволюции и принятие концепции мозаичной эволюции.
Эти недостатки эволюционной концепции Вейсмана дали некоторым авторам повод для характеристики его взглядов как антидарвинистских. Однако как Вейсман, так и другие сторонники неодарвинизма вели борьбу не против дарвинизма, а против механоламаркизма и гипотезы наследования приобретенных признаков. Как было показано в ряде работ (Лётер, 1970; Мозелов, 1971; Завадский, 1973), оценка неодарвинизма как формы антидарвинизма является ошибочной. Неодарвинизм сыграл важную роль в защите дарвинизма и в доказательстве творческой функции естественного отбора.
Климент Аркадьевич Тимирязев (1843—1920)
В качестве четвертого направления выделяется совокупность взглядов, согласно которым теорию естественного отбора необходимо дополнить учением об изоляции. К их числу относятся миграционная гипотеза эволюции М. Вагнера (Wagner, 1868), гипотезы о роли, так называемых «физиологической изоляции» и «физиологического отбора» Дж. Роменса (Romanes, 1886) и др. Эти гипотезы были призваны преодолеть трудности, стоявшие перед учением о естественном отборе в связи с возражениями Ф. Дженкина о нивелирующем эффекте скрещивания. Однако авторы этих гипотез не только преувеличили значение миграции и различных форм изоляции в эволюции, но в итоге противопоставили их естественному отбору, допуская, что одна изоляция может быть причиной видообразования. Так, Дж. Гулик (Gulick, 1888) отводил естественному отбору второстепенную роль в формировании микрогеографических рас улиток Achatinella, приуроченных к отдельным лесным долинам на Гавайских островах. Миграция единичных особей и изолирующее действие открытых безлесных пространств, по мнению Гулика, вполне могли объяснить дифференциацию группы на мелкие расы.