Противопоставление флоры и растительности

Следует признать, что почти невозможно критически анализировать рассуждения автора, так как они базируются на абсолютно произвольных допущениях и на постулатах, не согласующихся ни с логикой, ни с фактами.

Например, что такое «противопоставление» флоры и растительности? Если кто-либо их и противопоставлял, то это надо считать нонсенсом. Вместе с тем совершенно очевидны различия этих категорий, находящихся в теснейших и сложнейших взаимосвязях. Почему современным задачам общей экологии более полно отвечает приведенное выше определение флоры, что мы выиграем, если систему популяций назовем флорой? В чем смысл и цель семантических перекомбинаций, в результате которых мы будем говорить, что флора образует «ткань растительного покрова» и «ядра экосистем»?

Как реально можно представить «единую иерархию геоботанических и флористических подразделений», что выше по рангу - зональный тип растительности или флористическая область? Какой логикой обосновывается утверждение, что геоботаника имеет дело с внутриландшафтным уровнем, с сочетанием растений на гомогенных участках? Разве геоботаник, картирующий растительность с включением зональных типов на больших площадях, - уже не геоботаник, а средне- или мелкомасштабная карта растительности - это не геоботаническая, а флористическая карта?

Соображения терминологического удобства: богатая флора - значит много таксонов, богатая растительность - обилие растений и многообразие их сочетаний, а что значит богатая флора в смысле Б.А. Юрцева?

Весьма показательно сопоставление трактовок флористических категорий А.И. Толмачевым и Б.А. Юрцевым. Так, А.И. Толмачев (1974) дает пример «формационного анализа флоры», что означает рассмотрение формационных связей видов, входящих в данную флору. Сама формация для А.И. Толмачева - геоботаническая категория, единица организации растительности. Исходя из определения флоры Б.А. Юрцевым, «формационный анализ флоры» следует понимать как разделение флоры на формации.

Все эти вопросы ни в коей мере не снимаются заверениями автора, что с принятием новой концепции флоры «специфика флористического и фитоценологического подходов к изучению растительности сохраняется, что оправдывает существование флористики и фитоценологии как самостоятельных научных дисциплин» (Юрцев, 1982).