Разграничение этих двух аспектов, соответствующих им принципов и целей районирования и типологии органического мира применимо ко всем средам жизни.
Так, Я. И. Старобогатов (1970) рассматривает этот вопрос по отношению к континентальным водоемам. Он выделяет два направления биогеографического районирования: с одной стороны, «районирование на основе распространения закономерно повторяющихся экологических комплексов животных и растений... Для такого районирования, очевидно, необходимы количественные данные, а само районирование будет описывать распространение биоценозов...». С другой стороны, районирование, отражающее «те процессы, которые составляют сложную историю генезиса конкретной фауны или флоры... Явления, описываемые при каждом из этих подходов, различны; не одинаково и теоретическое и практическое применение построенных на их основе систем».
Высказанные выше положения в общем тривиальны и для многих специалистов - само собой разумеющиеся основы и принципы современной системы экологических и биогеографических представлений. Вместе с тем по мере развития флористики и геоботаники, равно как и аналогичных направлений исследования животного мира, вследствие естественных стремлений к синтезу, комплексированию возникали и возникают тенденции к смешиванию и недопониманию необходимости разграничения флоро-фаунистических и демэкологических категорий и подходов. Недаром В. В. Алехин вынужден был в предисловии ко второму изданию «Географии растений» (1944) сделать следующее замечание: «Что касается объединения флористических подразделений и подразделений растительности, то я думаю все же, что это две стороны дела и что раздельное их представление может дать более ясное понимание наблюдаемых явлений».