Оазис на дне океана

Оазис на дне океана

В 1977 году группа американских ученых вела исследования в Тихом океане. Невдалеке от Галапагосских островов океанологи спустили в очередной раз подводный аппарат, достигший дна на глубине 2540 метров. Прежние погружения не принесли особых неожиданностей. «Ландшафт выглядел довольно уныло, — писал потом один из участников этой экспедиции, — на площади нескольких квадратных метров не всегда можно было увидеть живое существо... Но здесь мы оказались в оазисе. Рифы из мидий и целые поля гигантских двустворок, крабы, актинии и крупные рыбы... Мы наткнулись на поле горячих источников. Внутри круга диаметром около 100 метров теплая вода струилась из каждой расщелины, из каждого отверстия в морском дне».

В 1982 году советские океанологи обнаружили оазис, изучая подводный хребет Рейкьянос, расположенный невдалеке от Исландии, в Атлантическом океане. На подводных обитаемых аппаратах наши ученые много раз погружались, достигая дна на глубинах от 1200 до 2140 метров. Сделано было более трехсот цветных фотографий, взяты десятки биологических проб.

Удивительный мир открывается каждому счастливцу, побывавшему в подводном оазисе. Впечатление такое, будто человек вдруг оказался за пределами Земли в сказочном мире.

В рифтовых сгущениях жизни уже описаны более десяти новых семейств и подсемейств кольчатых червей, погонофор, ракообразных. На донных пастбищах нагуливаются слепые крабы и рыбы, которым зрение в вечном мраке не требуется.

Но и те обитатели оазисов, что водятся в других зонах океана и давно описаны, выглядят в рифтовых сгущениях по-иному. Вот погонофоры. Эти беспозвоночные — обитатели больших глубин, от 3 до 10 километров. Тело этих созданий заключено в тоненькую нитевидную трубочку, открытую с обоих концов. Живущие вне оазисов погонофоры не превышают 10 сантиметров в длину. В рифтовых же сгущениях найдены погонофоры (они выделены в особый род — рифтии) длиною в 1,5 метра. Двустворчатые моллюски, малые создания, 2—3 сантиметра в поперечнике, в оазисах — вдесятеро крупнее обычных своих сородичей. Даже бактерии в рифтовых сгущениях достигают размеров в десятую - одиннадцатую долю миллиметра, то есть их можно различить с помощью лупы. В царстве микроорганизмов такие гиганты вряд ли где еще встречаются.

В оазисах на дне океана царит вечный мрак. Но мы ведь знаем, что первооснова жизни на планете — солнечный луч. С его помощью зеленые растения (на суше — многоклеточные) разлагают углекислый газ, выделяя кислород и созидая органическое вещество, которое служит первопищей для всего живого. Это фотосинтез — биокосмологический процесс. На больших глубинах, без света, многочисленные химические реакции, из которых он слагается, совершаться не могут. Как же может существовать жизнь, да еще в таких пышных формах, в океанических оазисах?

Разгадать эту загадку оказалось, в общем, нетрудно. Первоисточником энергии в глубинных оазисах служит хемосинтез (от греческого корня «хемо-» — «химия»). Его открыл сто лет назад русский микробиолог Сергей Николаевич Виноградский, доказавший, что существуют микроорганизмы, получающие энергию путем окисления неорганических веществ. За счет этой энергии они и разлагают углекислый газ, не нуждаясь в солнечном луче. Именно благодаря таким бактериям, поставщикам первопищи, и расцветает жизнь во мраке океанских оазисов. Некоторые бактерии обитают в теле многоклеточных организмов. У погонофор есть даже особый орган, где скапливаются бактерии. На каждый грамм веса этого органа приходится около четырех миллиардов бактериальных клеток. Такое сожительство весьма выгодно погонофорам, которые лишены рта и пищеварительных органов. Эти органы им, что называется, без надобности: погонофоры получают все, что им потребно, от своих сожительниц — бактерий.

Исследование океанских оазисов только началось. Нас ждут, без сомнения, новые открытия.

Что ничему этому он не верит, что мельчайшим из всех созданных богом живых творений является сырный клещ...

Королевское общество поручило двум крупнейшим английским микроскопистам, Роберту Гуку и Неемии Грю, проверить, достоверно ли поразительное сообщение Левенгука. Не совсем ясно, как могли эти двое ученых выполнить поручение Общества. Ведь в их микроскопы рассмотреть микробов было нельзя, а продать хотя бы одну из своих линз или раскрыть секрет их изготовления Левенгук отказывался наотрез. Однако же Грю и Гук подтвердили, что Левенгук прав — «зверьки» существуют.

Через некоторое время, в 1680 году, Левенгук был избран членом Королевского общества. Ему прислали диплом в серебряной шкатулке. На ее крышке был изображен герб Общества. В ответ Левенгук написал в Лондон: «Я буду верно служить вам до конца жизни».

И он слово свое сдержал.