Цикады Освобождение

Цикады

Освобождение

Первые цикады показываются ко времени летнего солнцестояния. На сильно утоптанных и накаленных солнцем тропинках появляются тогда круглые отверстия, в которые может войти большой палец. Это выходные отверстия нимф цикады, которые вылезают из глубины норок наружу для превращения. Их можно встретить везде понемногу, за исключением мест, взрытых и вскопанных для посева. Обыкновенно они встречаются на самых жарких и сухих местах, в частности— по окраинам дорог. Могуче вооруженная для рытья земли, личинка цикады выбирает для пребывания своего самые твердые места.

В последних числах июня я принимаюсь за осмотр недавно покинутых колодцев. Отверстия норок круглы и имеют около полувершка в диаметре. Вокруг этих норок никогда нет кучек вырытой и выброшенной наружу земли, тогда как такие кучки всегда бывают возле норок навозников и других роющих насекомых. Это объясняется разницей в ходе работ: навозник роет снаружи внутрь, что позволяет ему выходить наружу и складывать на поверхности вырытую землю в кучу. А нимфа цикады, наоборот, роет изнутри наружу и открывает выходное отверстие последним, почему это отверстие не может служить для выбрасывания вырытой земли.

Норка цикады имеет около девяти вершков в глубину. Она цилиндрическая, несколько извилистая в зависимости от состава почвы, но всегда близка по направлению к отвесной линии. Она совершенно свободна на всем протяжении, и мы напрасно стали бы искать, где лежит вырытая из нее земля, ее нигде не видно. Внизу она оканчивается ячейкой, немного более широкой, чем сама норка, с гладкими стенами, без малейшего признака сообщения с каким-либо ходом, составляющим продолжение норки.

Рис. 146. Обыкновенная цикада (Cicada plebeja Scop.) и ее нимфы на стволе и в земле. (По Blanchard).

Если по длине и диаметру норки высчитаем объем вырытой земли, то увидим, что он равняется приблизительно 12—15 кубическим дюймам. Куда же девалась вся эта земля? Так как норка роется в очень сухой земле, то стенки ее и той ячейки, которая находится на ее дне, должны были бы быть сыпучи и непрочны, если бы здесь не происходило другой работы, кроме работы рытья. Я был немало удивлен, когда нашел, что эти стены были покрыты обмазкой, как бы оштукатурены глиной, благодаря чему сыпучий материал, из которого они сделаны, держится на месте.

Нимфа может ползать вверх и вниз по своей норке, и земля не обсыпается под ее цепкими ножками и не засыпает норки. Если я застаю нимфу в тот момент, когда она вылезает из норки, чтобы добраться до соседней ветки и там совершить превращение, то она сейчас же прячется опять в землю и без малейшего затруднения спускается на самое дно; это доказывает, что даже в то мгновение, когда норка покидается навсегда, она не завалена землей. Норка цикады есть настоящее постоянное жилище, в котором личинка должна жить долгое время. Это доказывают оштукатуренные стены: такая предосторожность была бы излишней в простом выходном канале, который покидался бы тотчас по прорытии.

Здесь находится род метеорологической обсерватории, где насекомое справляется о том, какова погода. Сидя глубоко под землей, нимфа, созревшая для выхода, совершенно не может судить о том, благоприятна ли для этого погода. Подземный климат, изменяющийся очень медленно, не может дать ей точных указаний, которые ей нужны для самого важного мгновения в ее жизни—выхода на солнце для превращения.

Терпеливо, в течение недель, а может быть и месяцев, нимфа роет, очищает и укрепляет свой отвесный ход, оставляя наверху тонкий слой земли для защиты от холода. На дне норки она устраивает себе убежище, более тщательно отделанное, чем остальное жилище. Там она сидит, если ее справки говорят ей, что погода неблагоприятна для выхода. При малейшем предчувствии теплой погоды она взлезает вверх, прислушивается через тонкий слой земли, составляющий крышу норки, и осведомляется относительно тепла и влажности воздуха. Если предвидится ливень, буря—явления, могущие грозить смертью цикаде во время сбрасывания ею кожицы, то она осторожно спускается на дно норки и ждет еще. Напротив, если погода хороша, потолок взламывается несколькими ударами ножек, и нимфа выходит на свет Божий.

Но как объяснить полное исчезновение вырытой земли? Что сталось с этими пятнадцатью кубическими дюймами земли, которые вырыты при устройстве норки? И потом, в такой сухой земле откуда взяла нимфа эту кашицу, которой отштукатурены стенки норки? Надо полагать, что у цикады есть особый способ рытья норки. Попытаемся похитить у нее эту тайну. Осмотрим поближе нимфу в то мгновение, когда она вылезает из-под земли. Почти всегда она бывает в это время выпачкана в полувысохшей грязи. И передние ножки—орудия рытья, и спинка—все выпачкано в глине. Это тем поразительнее, что она выходит из совершенно сухой земли. Ожидаешь видеть ее запыленной, а видишь загрязненной.

Я застаю нимфу в то время, когда она работает над своим выходным колодцем. Счастливый случай доставил мне эту находку. Нимфа только что начала свою работу: изготовлена только ячейка и от нее ход в дюйм длины. В каком же состоянии находится работница? А вот в каком. Цвет ее гораздо бледнее цвета тех личинок, которых я наблюдал во время их выхода из земли. Огромные глаза беловаты, тусклы, по-видимому, неспособны видеть. Да и для чего нужно зрение под землей? Глаза же нимф, вышедших из земли, напротив, черноваты, блестящи и обнаруживают способность видеть. Выйдя на поверхность земли, нимфа должна найти, иногда довольно далеко от места выхода, веточку, прицепившись к которой, совершит превращение. При этом для нее очень важно иметь хорошее зрение.

Бледная и слепая нимфа объемистее взрослой. Она надута жидкостью, как будто больна водянкой. Если ее схватить пальцами, то из нее начинает вытекать прозрачная жидкость, увлажняющая все ее тело. Эта-то жидкость и есть разгадка тайны. По мере того, как нимфа подвигается вперед и роет землю, она поливает пыль и превращает ее в тесто, которое и прилепляет сейчас же к стенкам хода, посредством придавливания его брюшком. Эта грязь проникает в трещины грубой почвы и залепляет их. Так получается свободный ход, незасоренный отбросами, потому что вырытая земля идет на обмазку стен.

Итак, нимфа работает среди грязи и вот почему бывает выпачкана, хотя выходит из сухой земли, что кажется на первый взгляд поразительным. Взрослое, т.е. окрылившееся, насекомое, хотя и не занимается работой землекопа, не вполне теряет способность выделять жидкость, служащую ему теперь для защиты. Если к нему подойдешь слишком близко, то оно брызгает в лицо струю жидкости и улетает.

Как ни обильна выделяемая нимфой жидкость, но все же она не может выделить столько жидкости, чтобы превратить в грязь всю вырытую ею землю. Запас жидкости исчерпывается и надо его возобновить. Где и как? Мне кажется, что я это понимаю. Вскрыв с крайней осторожностью несколько норок по всей длине, я находил в нижней комнатке видный в стене свежий корень, иногда толщиной с карандаш, иногда с соломинку. Видимая часть корня очень невелика: едва лишь несколько миллиметров. Случайная ли это находка, этот источник сока? Или же это следствие намеренных поисков личинки? Я склоняюсь к последнему предположению, так как подобный корешок постоянно попадается мне во время исследований норок.

Да, цикада, устраивая ячейку, из которой подымается вверх по выходному колодцу, нарочно ищет близости свежего корешка и обнажает часть его, которая входит в состав стены ячейки, не выступая в нее. Вот эта живая часть стены и есть тот источник, из которого черпает личинка соки для возобновления своего запаса жидкости. Когда запас жидкости в ней истощится, она спускается в ячейку, прикладывает хоботок к корню и пьет из него, как из бочки, вделанной в стену, потом опять всходит вверх и продолжает работу. Рассуждения и обстоятельства подтверждают, что дело должно происходить так; непосредственные же наблюдения здесь невозможны.

Но если корешка не будет, а запас жидкости истощится, что тогда произойдет? Следующий опыт ответит на это. Я беру нимфу, выходящую из земли, кладу ее на дно стеклянной трубочки и покрываю слоем сухой, слегка сдавленной земли, вышиной в три с половиной вершка. Нимфа только что покинула норку втрое длиннее и вырытую в такой же почве, но более плотной. Теперь, будучи накрыта моим более коротким слоем земли, будет ли она в состоянии выйти на поверхность? Если бы все зависело от силы, то выход был бы несомненен. Для нее, которая только что прорывала твердую почву, может ли составить затруднение прорыть рыхлую землю.

Но запасы жидкости в нимфе истощены, а корня как источника новых запасов нет. И я начинаю опасаться неуспеха. Мои опасения подтверждаются. Я вижу, как она в течение трех дней напрасно выбивается из сил, стараясь прорыться через сухую землю, которая постоянно осыпается, и работа остается безуспешной. На четвертый день нимфа погибает.

Если же нимфа работает, имея в себе достаточный запас жидкости, тогда следствия получаются совершенно другие. Я подвергаю тому же опыту нимфу, только что начавшую выходить из ячейки. Она вся вздута от наполняющей ее жидкости. Для нее работа легка. Так как земля, которой я ее засыпаю, неплотна, то ей достаточно выпустить каплю жидкости, чтобы превратить эту землю в грязь, сбить ее и прокладывать себе таким образом дорогу. И вот проделывается канал, правда, очень неправильный и почти засыпающийся сзади, по мере того как нимфа подымается выше. Можно подумать, что животное, поняв невозможность обновить запас жидкости, бережливо тратит то немногое, что имеет, употребляя только необходимое для того, чтобы поскорее выйти из среды, столь чуждой ее привычкам. Дело ведется с такой выдержанной расчетливостью, что через десять дней насекомое выходит на поверхность земли.

Рис. 147 Превращения американской семнадцатилетней цикады (Cicada septendecim L.). Объяснение в тексте. (По Marlatt)